«Чем больше времени проводишь с пациентом, тем легче становится работа»: разговор с сиделкой

Совсем недавно, 29 октября, прошел Всемирный день ухода и поддержки, профессиональный праздник сиделок, санитаров и соцработников. Об этой нелегкой работе мы поговорили с Денисом Зориным. 

Денис был и волонтером в приюте для бездомных, и санитаром в хосписе, а сейчас работает частной сиделкой.

Помощь бездомным

Мне 43 года, социальной работой я занимаюсь более 20 лет. Началось все с волонтерской работы с бездомными. Я тогда жил в сибирском городе, там был приют сестер матери Терезы.  Это монашеский орден католической церкви и благотворительная организация. Ходил туда, чтобы практиковать язык — работники приюта были из разных стран и говорили по-английски, а также помогал кормить бездомных.

Приходило порядка 150–200 человек каждый день. Кормили, обрабатывали раны, перевязки делали. У бездомных были обморожения, воспалительные процессы на руках и ногах, это было жутко.

Потом я помогал приюту как переводчик. Даже те, кто как-то владел русским, не мог полноценно общаться с жителями глубинки Сибири.

Однажды мы были у семьи, которая жила в деревянном доме. Там жил ребенок где-то 12 лет. Родители пьющие, у матери туберкулез. Мы уговорили родителей отправить ребенка в санаторий. Приют оплачивал подростку пребывание, проверку организма на возбудителей туберкулеза. Еще эта благотворительная организация занималась похоронами людей, у которых не было родственников. 

Однажды поступил вызов из больницы. К ним привезли бездомного мужчину лет 40. У него случился инсульт, и он просто валялся где-то под кустом. Добрые люди вызвали скорую помощь, мужчину привезли в больницу, положили в отдельную палату, и просто туда не заходили. Позвонили в церковь, сказали: «У нас вот такая беда, мы знаем, что вы этим занимаетесь, приходите». И меня послали туда. Я тогда был очень брезгливый, но отказаться не мог из уважения к сестрам. 

Со мной пошел мой друг. Когда я пришел и увидел бездомного, меня охватил ужасный шок. Возможно, мужчина пролежал на земле сутки. Я сказал другу: «Я не знаю, что мы будем делать?» А он такой невозмутимый, как будто всю жизнь этим занимался: «Как, что делать? Надо его тащить в ванную и мыть». Взял его на руки, и мы его отнесли в ванную, помыли. Нам дали чистое белье и швабры. Я там все помыл, застелил, надел на мужчину подгузник. Он понимал что-то, но не мог говорить, просто мычал. Я ходил в больницу каждый день и приноровился выполнять эту работу. Это были мои первые шаги в паллиативной медицине.

Потом я стал ездить с группой ребят в разные больницы, где лежали люди, у которых нет родственников, соответственно, за ними некому ухаживать. В больницах не хватало людей, которые бы занимались лежачими пациентами, поэтому выручали мы. 

Однажды меня пригласили к одному профессору, который был в тяжелом состоянии,  — последняя стадия рака почки. Я ухаживал за ним три месяца, пока его не стало. Работал без выходных. Это был очень тяжелый опыт, но родственники профессора хорошо заплатили мне за работу. Так я осознал, что мне нравится помогать людям, и что я могу на этом зарабатывать.

Хоспис 

Я уже жил в Москве, когда узнал, что в одном из хосписов в провинциальном городе не хватает сотрудников, решил поехать поработать, но не зарабатывать. Платили настолько мало, что на это даже выжить было невозможно. В 2003 году я получал в месяц 800 руб. при пятидневке с 8:00 до 17:00. Меня оформили санитаром, потому что на тот момент у меня не было медобразования, не мог числиться медбратом (после я получил диплом фельдшера, работал в операционной и немного на скорой). 

У каждого лежачего больного свои нужды. Кого-то нужно посадить на горшок, кому-то удобнее его вложить, кому-то поменять подушку. Рабочие часы сопровождались постоянной беготней по этажам и палатам. С кем-то еще нужно поговорить и выслушать. Разговоры с больными иногда давались тяжелее, чем физическая работа. 

Я всегда оставался с пациентами до самого конца. Обычно, когда сотрудники хосписа понимали, что человек скоро умрет, его помещали в отдельную палату, закрывали двери и старались лишний раз к нему не заходить. Даже персоналу было страшно это все наблюдать. Я брал на себя смелость — сидел с больными до их отхода.

Однажды пожилая женщина-пациентка попросила купить ей мороженое. Я говорю: «Конечно, сейчас схожу в магазин». Я отсутствовал 10 минут, прихожу, а она уже умерла. Помню, сел на кровать рядом с ней, открыл это мороженое и сам стал его есть.

Поначалу я пренебрегал выходными. Мне говорили, что нужно обязательно отдыхать, менять обстановку, но я не прислушивался. Все равно приходил в субботу и воскресенье в хоспис и продолжал работать с пациентами. А потом у меня наступило такое переутомление, что я сильно заболел. Тогда я уже стал пользоваться своими выходными, чтобы самому сохранить здоровье и продолжать помогать нуждающимся.

Можно ли обеспечить себя на заработок сиделки

Платят не всегда хорошо. Я ради интереса просматриваю разные объявления. Очень много людей, которые ищут сиделку, но скупятся в оплате этого тяжелого труда. 

В Москве и Петербурге можно найти денежную работу — больше состоятельных и платежеспособных людей, чем в остальных российских городах. Поэтому я остановился в Москве. Могу заниматься любимой работой за адекватные деньги. Сейчас я зарабатываю 15 тыс. в неделю, при этом не трачу деньги на еду и проезд, меня кормят и предоставляют отдельное хорошее жилье. 

В регионах таких денег не заработать. Иногда бывает, что родственники нуждающегося в уходе, скидываются на достойную зарплату сиделке, но это большая редкость. Как правило, проживать приходится вместе с пациентом, а жить в квартире с лежачим больным очень сложно.

Сейчас очень популярны частные пансионаты. Либо родственники сдают, либо сами люди отдают свою пенсию пансионату, чтобы доживать там свой век. 

Самое тяжелое — работа с родственниками

Мне трудно сказать, что дается труднее всего. Если брать работу в хосписе или работу с тяжелым онкологическим пациентом на дому, для меня лично самое тяжелое — ранние подъемы. Другой человек бы сказал, что самое тяжелое — это когда человек начинает просто умирать. У меня бывали пациенты, которые умирали двое-трое суток, и это были бессонные ночи.

Никогда я не уходил из-за самого пациента. Пациенты всегда вели себя корректно, с ними всегда можно было договориться. И чаще всего они ценили внимание и заботу, которую я им оказывал. Вот с родственниками всегда сложно. Это было и когда работал в хосписах. Некоторые родные пациентов приходили и начинали «гнуть пальцы», рассказывать, как тут все должно быть. Я отвечал всегда: «Если вы считаете, что можете лучше, забирайте вашего родственника домой и ухаживайте за ним там».

Например, у человека перелом позвоночника, он не чувствует своих ног, врачи говорят, что на ноги больной никогда не встанет. Я все равно пытаюсь с ним делать упражнения для ног. Через месяц родственники пациента предъявляют мне претензию, что человек до сих пор не ходит. Требуют более эффективных упражнений, чтобы пациент начал ходить. От таких людей приходится увольняться, потому что это неадекватное поведение. 

Последние два года я работал с пациентом, который в возрасте 12 лет попал под машину. Пьяный водитель обгонял автобус и вылетел на тротуар, сбил этого мальчика. Парень получил черепно-мозговую травму и впал в состояние «овоща». В неделю у меня получалось три выходных дня, но в воскресенье я ночевал на работе. Это была очень тяжелая работа, потому что приходилось вставать в 6:00, и я не мог выспаться. Закончил работать с мальчиком, потому что у его матери стали происходить нервные срывы. Она выплескивала необоснованные претензии, придиралась на ровном месте. Однажды я вышел из метро и понял, что ноги меня туда просто не несут.

Сейчас я уже два месяца работаю в довольно состоятельной семье — ухаживаю за пожилым мужчиной. У меня отдельное жилье — небольшой гостевой дом. В 10–11 утра меня зовут в большой дом на работу. Я высыпаюсь, ехать на работу не нужно, одна минута ходьбы через сад — и на месте. 

Распорядок дня очень простой. Переодеваю и умываю пациента, меняю постельное белье, пересаживаю дедушку в инвалидное кресло и качу в столовую, где нам уже накрывают завтрак. В хорошую погоду выходим с пациентом на прогулку. Еще выполняем с ним упражнения — у мужчины была операция из-за перелома шейки бедра, нужно разрабатывать сустав. Это все не очень хлопотно. Еще мои обязанности — вовремя давать пациенту таблетки. Ужин чаще всего кто-то готовит, либо у нас готовая еда. Иногда готовлю я сам, когда есть желание. А основное время либо вместе смотрим фильмы на телевизоре, либо я читаю книги или пишу свою книгу, могу пойти погулять , зайти в кофейню поблизости.

Ничего тяжелого в работе сиделкой нет, когда относишься к пациенту с добротой и вниманием. Тогда тобой движет желание помогать, а не мысль, когда там зарплата. Чем больше времени с человеком проводишь, тем легче становится работа. К нам с пациентом приходят гости, друзья, родственники — и его, и мои. У меня никогда не бывает грусти или депрессии, потому что я себя чувствую нужным, знаю, что моя жизнь наполнена смыслом.

Поставьте 👍, если понравилась история Дениса. А если хотите рассказать о своей работе, заполняйте форму обратной связи 😉👇